Черная Орхидея - Страница 50


К оглавлению

50

Рамона Спрейг была единственным членом семьи, чье сходство с Мадлен было очевидным; если бы не она, я подумал бы, что у этой оторвы приемные родители. Она представляла из себя Мадлен в старости, хотя ей было всего около пятидесяти.

У нее были такие же блестящие темные волосы и бледная кожа, но особой красотой она не отличалась. Она располнела. На лице были морщины, а неровно нанесенные румяна и помада делали ее лицо асимметричным. Когда я здоровался с ней, она как-то нечетко произнесла: «Мадлен говорила о вас много хорошего». Запаха алкоголя в ее дыхании не было, и я заподозрил, что она под легким кайфом.

Мадлен вздохнула:

— Папа, может быть, приступим к ужину? Мы с Баки хотим успеть на шоу в девять тридцать.

Эммет Спрейг похлопал меня по спине.

— Я всегда слушаю свою старшую. Баки, не расскажешь какие-нибудь истории про боксеров и полицейских?

— В перерывах между закусками, — сказал я.

Спрейг снова похлопал меня по спине, на этот раз сильнее.

— Могу сказать, что ты не теряешь юмора на ринге. Второй Фред Аллен. Ладно, семья, пошли. Ужин на столе.

Мы проследовали в большую столовую со стенами, обшитыми деревянными панелями. Стоявший посередине маленький столик был накрыт на пять персон. От тележки с блюдами возле двери шел запах солонины с капустой. Старина Спрейг сказал:

— Простая пища дает людям здоровье, изысканная — болезни. Приступай, парень. Наша горничная по воскресным вечерам уходит на собрания поклонников вуду, поэтому кроме нас — пятерых белых — больше никого нет.

Я взял тарелку и наложил еды. Марта Спрейг разлила вино и, положив себе всего по чуть-чуть, села за стол и пригласила меня сесть рядом. Когда я сел, Марта громко объявила:

— Я хотела бы сесть напротив мистера Блайкерта. Хочу его нарисовать.

Эммет поймал мой взгляд и подмигнул.

— Баки, тебя ждет ужасная карикатура. Карандаш Марты никогда не врет. Ей всего девятнадцать, но она уже высокооплачиваемый художник, работающий в рекламе. Мэдди — это моя красавица, а Марта — мой признанный гений.

Марта поморщилась. Поставив свою тарелку прямо напротив меня и положив на салфетку карандаш и небольшой блокнот для набросков, она села. Разместившаяся рядом Рамона погладила ее руку; Эммет, стоя возле стула, во главе стола, предложил тост:

— За новых друзей, процветание и великий вид спорта под названием бокс!

Я сказал: «Аминь», подцепил вилкой кусок солонины и, отправив его в рот, стал жевать. Мясо было жирным, но несочным, но, сделав довольное лицо, я сказал:

— Очень вкусно.

Рамона посмотрела на меня каким-то бессмысленным взглядом, а Эммет сказал:

— Лэйси, наша прислуга, поклонница религии вуду. Ее христианской версии. Возможно, она наложила чары на корову, заключила пакт с ее чернокожим божеством, чтобы мясо было сочным и вкусным. Говоря о наших цветных братьях, каково было пристрелить тех двух негритосов, а, Баки?

Мадлен прошептала:

— Развесели его.

Эммет услышал и повторил:

— Да, парень, развесели меня. На самом деле тебе надо веселить всех богатеев, кому под шестьдесят. Тогда они могут впасть в маразм и включить тебя в число наследников.

Я засмеялся, обнажив свои лошадиные зубы, Марта потянулась за карандашом, чтобы их зарисовать.

— Я ничего такого не чувствовал. Тогда было так: или мы их, или они нас.

— А твой напарник? Тот блондин, с которым ты дрался в прошлом году?

— Ли воспринял это гораздо тяжелее, чем я.

Эммет заметил:

— Блондины — слишком чувствительные натуры. Я это знаю, потому что сам такой. Слава богу, у нас в семье две брюнетки. Они не дают нам удариться в сентиментальность. Мэдди и Рамона обладают какой-то бульдожьей хваткой, которой недостает нам с Мартой.

Только занятый едой рот удержал меня от резкого комментария. Я посмотрел на избалованную посетительницу злачных притонов, с которой собирался переспать сегодня вечером, и на ее мать, тупо улыбавшейся мне с противоположного конца стола. Желание засмеяться становилось все сильнее и сильнее. Наконец я кое-как проглотил свой кусок, но вместо того чтобы расхохотаться, выдохнул и поднял бокал:

— За вас, мистер Спрейг. За то, что вы впервые за эту неделю смогли меня рассмешить.

Рамона бросила на меня презрительный взгляд, Марта сосредоточилась на своем рисунке. Мадлен подтолкнула меня ногой под столом, а Эммет заметил:

— А что, парень, тяжелая неделя была?

Я засмеялся:

— Не то слово. Меня прикрепили к Отделу по раскрытию убийств расследовать дело Черной Орхидеи. Выходные дни отменены, мой напарник сходит по этому поводу с ума, и изо всех щелей повылезали сумасшедшие, готовые взять это убийство на себя. Над делом уже сейчас работает более двухсот полицейских. Это полный абсурд.

Эммет прокомментировал:

— Это трагедия, вот что это такое. А какова твоя версия случившегося, парень? Кто из живущих на этой планете мог сделать такое в отношении себе подобного?

Я знал, что семье неизвестно об интимной связи Мадлен и Бетти Шорт, и поэтому решил не прояснять ее алиби.

— Думаю, это был кто-то случайный. Шорт была, что называется, легкой добычей. Патологическая лгунья с сотней кавалеров. Если мы и найдем убийцу, то только благодаря счастливому стечению обстоятельств.

Эммет сказал:

— Пусть земля ей будет пухом. Надеюсь, вы его найдете, и он быстро отправится на свидание в маленькую зеленую комнатку в Квентине.

Проводя ногой по моей ноге, Мадлен, надув губки, произнесла:

— Папа, ты не даешь никому и слова вставить. И заставляешь Баки отрабатывать ужин.

— А что, я должен отрабатывать ужин, а? Я и так кормлю вас всех.

50