Черная Орхидея - Страница 79

Я обратился к третьей странице, озаглавленной «Сообщники, продолжение», одно имя пронзило меня словно гарпун. Салли Стинсон упоминалась и в черном блокнотике Бетти Шорт, причем ни одной из четырех бригад следователей не удалось обнаружить ее местонахождение. Рядом с ее именем в скобках какой-то инспектор Отдела права написал «Работает в баре „Билтмора“ — обслуживает участников семинаров». Эта запись была обведена ручкой Фрици.

Я заставил себя думать как детектив, а не как жаждущий мести подросток. Если отложить в сторону историю с вымогательством, получалось, что Чарли Айсслер знал Элизабет Шорт. А Бетти знала Салли Стинсон, работавшую в «Билтморе». И Фриц Фогель очень даже не хотел, чтобы об этом кто-нибудь пронюхал. Возможно, что и этот трюк со складом он устроил специально для того, чтобы узнать, как много Салли или другие девки Айсслера рассказали ему про Бетти и про тех мужчин, с которыми она недавно встречалась.

«Я доказал, что я не педик. Педики не смогли бы сделать то, что сделал я. Я уже больше не девственник, поэтому не говори „педик“».

Я поставил папки на место, закрыл шкаф и выключил свет. Прежде чем с хозяйским видом выйти из дома через главный вход, я запер на крючок дверь черного хода, думая при этом о возможной связи между Салли Стинсон и пропавшими материалами на букву С.

Летя, точно на крыльях, к своей машине, я знал, что этого не может быть — Фрици не догадывался о существовании комнаты в «Эль Нидо». Тут мне на ум пришла еще одна мысль: если бы Айсслер проговорился про «Лиз» и ее похождения, то я бы услышал.

Фрици был уверен, что сможет заставить меня молчать, но он меня явно недооценил, и за это я собирался его жестоко наказать.

* * *

Расс Миллард встретил меня у двери всего одним словом:

— Докладывай.

Я рассказал историю во всех подробностях. Когда я закончил, он посмотрел на стену, обклеенную фотографиями Элизабет Шорт, и сказал:

— Мы делаем успехи, дорогая, — после чего протянул мне руку.

Будто отец и сын, завершившие интересный поединок, мы пожали друг другу руки.

— Что дальше, падре?

— Возвращаешься к своей работе, словно ничего и не было. Мы с Гарри навестим в психушке Айсслера, и я выделю нескольких человек для того, чтобы они поискали по тюрьмам Салли Стинсон.

Я сглотнул комок в горле.

— А как же Фрици?

— Мне надо об этом подумать.

— Я хочу его прищучить.

— Знаю. Но не забывай, что те, у кого он выбивал признания, никогда не будут свидетельствовать против него в суде, и если он что-нибудь пронюхает и уничтожит копии допросов, то мы не сможем его прищучить даже и за внутрислужебное нарушение. Нужны дополнительные улики, и, пока искать их будем мы с Гарри, тебе надо на время затихнуть и ждать, когда все уляжется.

— Хочу присутствовать при его аресте.

Расс кивнул.

— Без тебя я эту процедуру и не представляю, — выходя из двери, он козырнул Элизабет.

* * *

Я возвратился на дежурство и продолжал изображать из себя «хлюпика»; Расс выделил людей для поиска Салли Стинсон. День спустя он позвонил мне домой и сообщил две новости: одну приятную, а другую не очень.

Чарльз Айсслер нашел себе адвоката, который составил жалобу о неправомерном задержании; три недели назад Айсслера выпустили из психиатрической клиники «Мира Лома». Квартира Чарли в Лос-Анджелесе была пуста; где он находился никто не знал. Это, конечно, было неприятным известием, но информация, подтверждающая вымогательство Фогеля, меня явно порадовала.

Гарри Сирз проверил список преступников, которых задержал Фрици в период с 1934 года, когда он работал в Отделе по раскрытию банковских махинаций, и по настоящее время службы в следственном отделе. В разное время Фогель задерживал всех бандитов, числившихся в финансовой картотеке управления и ФБР. Но никому из них федералы так и не смогли предъявить какого-либо обвинения.

На следующий день, поменявшись сменами с коллегами, я взял выходной и провел его за изучением досье по делу, стараясь найти там подтверждение своим догадкам. Позвонил Расс и сказал, что он так и не смог узнать, где находится Айсслер, и что, похоже, он уехал из города. Гарри периодически следил за Джонни Фогелем на работе и вне ее; приятель, работающий в окружном Отделе нравов Западного Голливуда, сообщил адреса сообщников Айсслера — приятелей Салли Стинсон. Расс продолжал повторять, чтобы я не слишком торопил события. Ему ли не знать, что в своих мечтах я уже давно засадил Фрици за решетку, а Джонни отправил на электрический стул.

Мое следующее дежурство должно было быть только в четверг. Но чтобы поработать подольше с досье, я встал пораньше. Я заваривал себе кофе, когда зазвонил телефон.

Я взял трубку.

— Да?

— Это Расс. Мы нашли Салли Стинсон. Через полчаса подъезжай к дому 1546 по Норт Хавенхерст.

— Выезжаю.

* * *

Это был многоквартирный дом, выполненный в виде испанского замка: декоративные башенки, сделанные из цемента и покрашенные белой краской, балконы с навесами от солнца. К каждой двери вели дорожки; у крайней справа стоял Расс. Я оставил машину в красной зоне и потрусил к нему. Какой-то мужчина в помятом костюме и соломенной шляпе с важным видом и дурацкой улыбкой на лице прошествовал по дорожке нам навстречу. Он невнятно промычал:

— Следующая смена, да? Теперь по двое, о-ля-ля!

Расс показал мне на ступеньки. Я постучал в дверь; ее открыла не слишком юная блондинка с растрепанными волосами и размазанной по лицу косметикой, которая тут же бросила:

— Что вы на этот раз забыли? — но потом опомнилась. — О, черт.