— Потому что знала, что родители, увидев в газете мою фотографию и прочитав о том, что я подруга Бетти, обратятся в полицию, чтобы меня выслали домой.
— Куда ты пошла, когда убежала от нас?
— Встретила в баре мужика, и он снял мне комнату рядом со стоянкой в Долине.
— Ты...
Сделав знак рукой, Миллард остановил меня.
— Ты говорила, что вы с Бетти участвовали в кастингах на киностудиях. Вам удалось сняться в каких-нибудь фильмах?
— Лорна сжала руки, лежащие на коленях.
— Нет.
— Тогда не могла бы ты сказать, что находится в той коробке, которая у тебя в сумке?
Потупив глаза, из которых закапали слезы, Лорна Мартилкова прошептала:
— Кино.
— Гадкое кино?
Лорна молча кивнула. По ее лицу теперь ручьем стекал макияж; Миллард дал ей платок.
— Милая, ты должна нам все рассказать, все с самого начала. Поэтому не торопись и все как следует обдумай. Баки, принеси ей воды.
Я вышел в коридор. Дойдя до фонтанчика с водой, я набрал полный бумажный стакан и, вернувшись в комнату, поставил стакан перед Лорной. Теперь она рассказывала тихо и неспеша:
— ...и я околачивалась в этом баре в Гардене. И тот мексиканец — Рауль, или Жорж, или как там его — заговорил со мной. В то время я думала, что беременна, и мне нужны были деньги. Он сказал, что даст мне двести долларов за сьемки в порнухе.
Лорна сделала паузу, пригубила воды, глубоко вздохнула и продолжила:
— Мужик сказал, что ему нужна еще одна девушка, поэтому я позвонила Бетти. Она согласилась, и мы с мужиком за ней заехали. Он накачал нас наркотиками, потому что побоялся, что мы испугаемся и откажемся. Мы поехали в Тихуану, в огромный дом за городом. Мексиканец ставил освещение, снимал на камеру и говорил нам, что делать, а потом отвез обратно в Лос-Анджелес, и это все, ей-богу, а теперь вы не могли бы позвонить моим родителям?
Я посмотрел на Расса, затем на Гарри; с бесстрастными лицами оба уставились на девушку. Желая заполнить пробелы в моей собственной версии случившегося, я спросил:
— Когда вы снимали этот фильм, Лорна?
— Где-то перед Днем благодарения.
— Ты не могла бы описать этого мексиканца?
Лорна потупила взор.
— Просто вонючий мексикашка. Лет тридцать — сорок. Не знаю, я была под кайфом и точно не помню.
— Проявлял ли он особый интерес к Бетти?
— Нет.
— Он трогал вас? Грубо с вами обращался? Приставал?
— Нет. Просто переводил с места на место.
— Обеих?
— Да. — Лорна захныкала; кровь застыла у меня в жилах. Не своим голосом, словно чревовещатель, я спросил:
— Значит, это был необычный эротический фильм? Вы с Бетти изображали лесбиянок?
Лорна, всхлипнув, кивнула; я подумал о Мадлен и продолжал гнуть свою линию, уже не заботясь о том, куда это может привести:
— Ты лесбиянка? Бетти была лесбиянкой? Вы шлялись по лесбийским клубам?
Миллард рявкнул:
— Блайкерт, прекрати!
Лорна, внезапно подавшись вперед, ухватилась изо всех сил за доброго папочку-полицейского. Расс посмотрел на меня и, как дирижер, дал знак «полегче», медленно опустив вниз ладонь. Свободной рукой он приласкал девочку, затем, подняв палец, позволил Сирзу продолжить допрос.
Девчонка простонала:
— Я не лесби, я не лесби! Это было только тогда, один раз.
Миллард стал качать ее, как ребенка.
Сирз спросил:
— А Бетти была лесбиянкой, Лорна?
Я затаил дыхание. Лорна вытерла слезы о пальто Милларда и посмотрела на меня. После чего сказала:
— Я не лесби, и Бетти не была лесби, и мы всегда ходили по нормальным барам, и это было только раз, тогда в фильме, мы были на мели и под наркотой, если об этом узнает мой отец, он меня убьет.
Я взглянул на Милларда, увидел, что он ей верит, и понял, что теория с лесбиянками провалилась. Гарри спросил:
— А этот мексиканец дал Бетти бинокль?
— Да, — пробормотала Лорна, опустив голову на плечо Милларда.
— Ты помнишь, как выглядела его машина? Марка, цвет?
— Кажется... она была черная и старая.
— Помнишь, в каком баре ты с ним встретилась?
Лорна подняла голову. Я увидел, что слезы уже высохли.
— Кажется, на Авиэйшн-бульвар, рядом с этими авиационными заводами.
Я тоскливо охнул; в этой части Гардены находилась целая сеть дешевых магазинчиков, карточных салонов и борделей, работавших под крышей полицейских. Гарри спросил:
— Когда ты в последний раз видела Бетти?
Лорна опять пересела в свое кресло. Она едва удерживалась, чтобы не расплакаться снова — трудная задача для подростка.
— Последний раз я видела ее две недели спустя. Как раз перед тем, как она съехала с Оранж-драйв.
— Ты не знаешь, встречалась ли Бетти еще с этим мексиканцем?
Лорна сковырнула осыпающийся с ногтей лак.
— Мексиканец был залетным типом. Он нам заплатил, отвез назад в Лос-Анджелес и смылся.
Тут вклинился я:
— Но ты ведь виделась с ним еще? Он никак не мог сделать копию фильма до того, как вы уехали из Тихуаны.
Лорна снова принялась изучать свои ногти.
— Я как раз искала его в Гардене, когда прочитала в газетах про Бетти. Он в то время собирался в Мексику, и я попросила его сделать мне копию фильма. Понимаете... он не читал газет и не знал, что Бетти вдруг стала знаменитой. Ну... я поняла, что фильм с участием Черной Орхидеи будет стоить дорого и, если полиция попытается выслать меня обратно к родителям, я смогу продать его и нанять адвоката, который бы оспорил мою высылку. Вы ведь мне его отдадите, правда? Вы ведь не разрешите другим людям смотреть этот фильм?
Устами младенца...
— Ты поехала в Гардену и нашла там этого мужчину?
— Угу. То есть да.